(1816 — 1855)Из воспоминаний Мэри Тейлор о Шарлотте Бронте
Шарлотта Бронте Шарлотта Бронте Фотография Шарлотты
(1816 — 1855). (1816 — 1855). Бронте (1816 — 1855),
Портрет работы Портрет работы сделанная во время
Портрет работы Портрет работы сделанная во время
Дж. Ричмонда (1850) бредфордского художника ее свадебного
Дж. Х. Томпсона путешествия
Дж. Х. Томпсона путешествия
(ок. 1839) (1854) [Данные оспариваются][1]
Родилась в Торнтоне (Thornton), Йоркшир (Yorkshire),
северная Англия,
21 апреля 1816 года.
Умерла в Хауорте (Haworth), Йоркшир (Yorkshire),
северная Англия,
31 марта 1855 года.
Шарлотта Бронте (Charlotte Brontё, 1816 — 1855) — английская писательница, соавтор поэтического сборника «Поэмы Каррера, Эллиса и Эктона Беллов» /«Poems by Currer, Ellis and Acton Bell» (1846), автор романов: «Джейн Эйр» /«Jane Eyre» (1847), «Шерли» /«Shirley» (1849), «Городок» /«Villette» (1853) и «Учитель» /«The Professor» (1846, изд. 1857).
Детство:
Шарлотта была третьей из шести детей Патрика и Марии Бронте и первым ребенком, рожденным в Торнтоне. Крестными родителями Шарлотты Бронте, как полагают бронтеведы, стали преподобный Томас Эткинсон и его жена Фрэнсис Уолкер (которые позже, возможно, заплатили за ее обучение в Роу Хеде или внесли свой вклад в это начинание). С большой долей вероятности можно сказать, что имя свое Шарлотта Бронте получила в честь Шарлотты Брэнуэлл — кузины ее матери Марии Бронте (урожденной Брэнуэлл), которая вышла замуж за своего кузена Джозефа Брэнуэлла в тот же день, когда сама Мария стала женой преподобного Патрика Бронте.
Когда Шарлотте было 5 лет, ее мать умерла, и старшая сестра ее матери, Элизабет Брэнуэлл, переехала в дом священника, чтобы присматривать за детьми. Шарлотта была единственной из доживших до зрелого возраста детей Бронте, кто сохранил воспоминания о своей матери, играющей с маленьким Брэнуэллом (младшим
братом Шарлотты). Она сильно растрогалась, увидев письма матери, которые отец показал ей в 1850 году. Эти письма были написаны Марией своему жениху Патрику в период ухаживаний.
После смерти матери знаковыми для Шарлотты стали месяцы, проведенные пасторскими дочерьми (кроме младшей — Энн) в Школе дочерей духовенства («The Clergy Daughter’s School»), располагавшейся в местечке Коуэн-Бридж (Cowan Bridge). Шарлотте в ту пору было восемь лет. Антисанитарные условия школы, постоянное недоедание, прозябание в неотапливаемых помещениях и строжайшая дисциплина привели к ранней смерти двух старших сестер Шарлотты — Марии и Элизабет, которые умерли от туберкулеза (чахотки). Шарлотте и Эмили, которые также обучались в этой школе (ставшей впоследствии прототипом школы Ловуд в романе «Джейн Эйр»), к счастью, удалось избежать этой прискорбной участи. Им даже, вероятно, посчастливилось провести ночь (с 31 мая на 1 июня 1825 года) в живописном местечке в Силвердайл (Silverdale) в приморском доме преподобного Уильяма Кэруса Уилсона, носившем романтичное название «The Cove» (что в переводе с английского означает «небольшая бухта») по пути домой. После этого Шарлотта стала старшей из оставшихся четверых детей пастора и ответственной за младших, что сделало ее сильной личностью. Там, где недоставало влияния тетушки Брэнуэлл, поселившейся в пасторате со времени смерти матери пасторских детей, Шарлотта брала бразды правления в свои руки. Наряду со своим братом Патриком Брэнуэллом Бронте, руководила совместными играми юных Бронте, плавно вылившимися в создание ангрианской саги.
Хотя Шарлотте чудом удалось избежать участи своих старших сестер, тем не менее, взрыв негодования по поводу порядков Школы для дочерей духовенства нашел свой естественный выход в романе «Джейн Эйр», где подробнейшим образом описываются школьные порядки, являющиеся убийственными для несчастных воспитанниц.
Внешний вид и личность:
Внешний вид и личность:
Шарлотта Бронте была невысокого роста (менее 5 футов) с миниатюрной фигурой[2]. Для исправления близорукости ей приходилось носить очки, и она считала себя дурнушкой.
«Она называет себя "недоразвившейся" — очень худа и на полголовы или более ниже меня ростом; у нее мягкие каштановые волосы более светлого, чем у меня, оттенка и прекрасные карие глаза, близкие к волосам по тону, их взгляд, прямой, открытый, выразительный, обращен на собеседника; лицо чуть красновато, рот велик, многих зубов недостает; прямой, широкий, несколько нависший лоб — она решительно дурна собой. У нее очень благозвучный голос, она медлительна в подборе слов, но, сделав выбор, изъясняется легко, чудесно очень к месту<…>»[3].
Из писем Элизабет Гаскелл. (Пер. с англ. Т. Казавчинской)
Будучи убежденной тори, она была здравомыслящей, умной и честолюбивой. Она обладала высокими моральными принципами, и, несмотря на свою застенчивость и скромное поведение в обществе, она всегда была готова отстоять свою точку зрения.
«<…> Помню трепетное, хрупкое создание, маленькую ладонь, большие честные глаза. Пожалуй, главной чертой ее характера была пылкая честность. Помнится, она дважды призывала меня к ответу за то, в чем усмотрела отступление от принципов… Хоть лондонская жизнь была ей внове, она вошла в нее, ничуть не поступившись своим независимым, неукротимым духом, она творила суд над современниками, с особой чуткостью улавливая в них заносчивость и фальшь… Мне виделась в ней крохотная, суровая Жанна д’Арк, идущая на нас походом, чтоб укорить за легкость жизни, легкость нравов. Она мне показалась очень чистым, возвышенным и благородным человеком. В ее душе всегда жило великое, святое уважение к правде и справедливости…»[4].
У.-М. Теккерей. Из книги "Заметки о разных разностях". (Пер. с англ. Т. Казавчинской)
«В Шарлотте Бронте меня поразила удивительная искренность. Я был тронут, когда увидел, как дрожат ее пальчики, как печальны ее огромные глаза».
(Из воспоминаний Уильяма Мейкписа Теккерея о Шарлотте Бронте)
«Бедная женщина, обладающая талантом. Страстное, маленькое, жадное до жизни, храброе, трепетное, некрасивое создание. Читая её роман, я догадываюсь, как она живёт, и понимаю, что больше славы и других земных или небесных сокровищ она хотела бы, чтобы какой‑нибудь Томкинс любил её, а она любила его. Но дело в том, что это крошечное создание ну нисколько не красиво, что ей тридцать лет, что она погребена в деревне и чахнет от тоски, а никакого Томкинса не предвидится».
Из писем Уильяма Мейкписа Теккерея. (Пер. с англ. М. Тугушевой)[5]
А вот как описывал свои впечатления о Шарлотте, сложившиеся при первой встрече с ней, ее издатель Джордж Мюррей Смит:
«Должен признаться, что при первой встрече Шарлотта Бронте вызвала мой интерес, но показалась мне непривлекательной. Она была очень маленькой и выглядела старомодной. Ее голова казалась слишком большой, но глаза были прекрасны. Она, видимо, очень страдала из-за своей внешности и наверняка променяла бы свой талант на красоту».
(Из воспоминаний Джорджа Смита)
Образование и работа:
В 1824 году, как было сказано ранее, Шарлотта провела восемь месяцев в Школе дочерей духовенства («The Clergy Daughter’s School») в деревне Коуэн-Бридж (Cowan Bridge), которая, по многочисленным свидетельствам исследователей творчества сестер Бронте, станет прототипом школы Ловуд (Lowood) в романе «Джейн Эйр». Затем она находилась в школе в Роу Хеде (Roe Head) в Мирфилде (Mirfield), рядом с местечком под названием Дьюсбери (Dewsbury) в западном Йоркшире, где пробыла два года (1831 — 1832)[6] в качестве ученицы и три (1835 — 1838) — в качестве учительницы. Там она встретила двух своих лучших подруг — Эллен Нассей и Мэри Тейлор. Так же в этот период она сошлась с директрисой роухедской школы Маргарет Вулер, дружба с которой, пережив кризис в отношениях (1837 — 1838) продолжалась всю жизнь. В 1854 году мисс Вулер также заменила преподобного Патрика Бронте на свадьбе Шарлотты, выступив в роли посаженного отца. Роухедский период стал наиболее плодотворным в игровой деятельности юных Бронте, создававших свой вымышленный мир, населяя его байроническими и вальтер-скоттовскими персонажами. Тем более жестокой для восприятия Шарлотты оказалась грубая реальность, которая вторгалась в жизнь пасторской дочери и диктовала свои условия. Чтобы заработать денег, Шарлотта была вынуждена взять на себя должность преподавателя, которую сразу же возненавидела, столкнувшись с обязательством вбивать крупицы знаний в жеманных и твердолобых учениц. В этот же период имели место религиозные сомнения Шарлотты, которая временно увлеклась религией, проповедуемой кальвинистами. Позже Шарлотта попробовала свои силы в должности гувернантки. На этом месте пасторская дочь также не нашла того, что удовлетворило бы ее тонкую творческую натуру.
С 1842 по 1843 год Шарлотта получала образование в Бельгии в Брюсселе, в пансионе супругов Эгер (где она была безнадежно влюблена в своего учителя, Константина Эгера). В период между 1824 и 1831 годом Шарлотта вместе со своим братом и сестрами обучались на дому под руководством своего отца и тетушки. Шарлотта была одаренной художницей, рукодельницей, а также писательницей.
Имея возможность получать образование в большей мере, чем ее сестры, она сама обучала Эмили и Энн рисованию и рукоделию.
«Отчет об одном дне, — пишет Шарлотта своей подруге Эллен Нассей 21 июля 1832 года, — может служить отчетом обо всех других. Утром от девяти часов до половины первого я занимаюсь с сестрами и рисую; потом мы гуляем до обеда. После обеда я шью до чая, а после чая пишу, читаю, занимаюсь каким-нибудь изящным рукодельем или рисую; вообще провожу время как мне заблагорассудится. Так чудесно, хотя и несколько монотонно течет моя жизнь<…>»[7].
Мистер Бронте желал, чтобы его дочери стали гувернантками[8], и Шарлотта работала на этой должности в двух местах. Сначала в продолжение трех месяцев (с мая по середину июля 1839 года) она была гувернанткой младших детей богатого йоркширского промышленника, господина Сиджвика в поместье Стоунгэпп (Stonegappe) в местности Лозерсдэйл (Lothersdale) и летней резиденции Сиджвиков под названием Суорклифф (Swarcliffe). Затем, шесть месяцев (с марта по декабрь1841 года) провела в семье в Уайтов в поместье Аппервуд–Хаус (Upperwood House) в Родоне (Rawdon) близ Бредфорда (Bradford).
Поместье Стоунгэпп (Stonegappe) Поместье Аппервуд–Хаус
в местности Лозерсдэйл (Lothersdale), (Upperwood House) в Родоне
где Шарлотта Бронте служила (Rawdon) близ Бредфорда (Bradford),
гувернанткой в 1839 году где Шарлотта Бронте служила
гувернанткой в 1841 году
К этому времени Шарлотта без сожалений и сомнений отвергла два брачных предложения и распрощалась с юношескими грезами, связанными с Ангрией — вымышленным краем, где юные Бронте жили слишком долго. Она была полна решимости начать новую жизнь, важным этапом которой было стремление к независимости. Шарлотта ненавидела свою работу и предложила Эмили и Энн, чтобы они втроем открыли собственную школу в Хауорте. Тетушка Брэнуэлл согласилась оказать финансовую поддержку, но эта затея не осуществилась. Шарлотта внезапно изменила планы, решив, что ей и ее сестрам необходимо предварительно усовершенствоваться во французском языке. С этой целью Шарлотта взялась за поиски подходящей континентальной школы-пансиона. Сестры остановились на не слишком дорогом, но достаточно солидном пансионе супругов Эгер, находившемся в Брюсселе. Заручившись материальной поддержкой тетушки, Шарлотта и Эмили исполнили свое намерение и отправились в Брюссель в феврале 1842 года (в соображениях экономии средств было решено, чтобы младшая сестра — Энн — оставалась дома). Примечательно, что Шарлотта выбрала в качестве компаньонки именно Эмили, которая была в большей мере, чем сестры привержена к родному дому и старалась уклоняться от любых поездок. Поскольку одолженных тётей денег хватало только на один семестр, Шарлотта планировала найти работу за границей. В ноябре 1841 года она писала Эмили:
«Прежде, чем наши полгода в Брюсселе закончатся, нам с тобой придётся приискать себе работу за границей. Я не намерена возвращаться домой, пока не истекут двенадцать месяцев»[9].
Брюссель:
Обучение в брюссельском пансионе оказало существенное влияние на становление творческого мировоззрения сестер Бронте. Автор биографической книги «The Brontës» Джульет Баркер (Juliet Barker) высказывает предположение, что поездка в Брюссель заставила Эмили Бронте изменить свои взгляды на литературу и философию[10].
Этот период оказался знаковым как для Эмили, так и для Шарлотты. Обе сестры прошли серьезную школу по всем предметам, необходимым для образованной английской леди, усовершенствовали французский язык до такой степени, что могли изъясняться на нем почти свободно (в этом смысле особенно преуспела Шарлотта, которая осталась в Бельгии на дополнительный учебный год, который провела уже в качестве учительницы, в то время как Эмили, отбыв в пансионе супругов Эгер полагающийся по контракту срок, вернулась в Хауорт). Кроме того, обе девушки получили начальные знания по немецкому языку, а Эмили усовершенствовала свою игру на фортепиано.
Но особенно ярким в плане эмоциональных впечатлений этот период стал для Шарлотты, которая серьезно увлеклась супругом хозяйки пансиона — учителем французской словесности Константином Эгером (Constantin Heger, 1809 — 1896)[11].
По своей континентальной утонченности, привычкам, взглядам и темпераменту месье Эгер вполне соответствовал тому идеальному типажу мужчины, которое рисовало Шарлотте ее воображение. Он был строгим и требовательным преподавателем, человеком вспыльчивым и раздражительным, но всегда мудрым и справедливым. Подчас он мог довести иную из своих учениц до слез, но тут же, как бы спохватившись, осыпать обиженную им юную особу градом сладких карамелек.
Шарлотта показала месье Эгеру некоторые свои юношеские произведения, написанные под псевдонимом Лорд Чарльз Флориан Уэллсли (Lord Charles Florian Wellesley) или Лорд Чарльз Уэллсли (Lord Charles Wellesley)], которые тот бережно сохранил и позднее переплел, озаглавив «Рукописи мисс Шарлотты Бронте (Каррера Белла)» /"Manuscrits de Miss Charlotte Brontё (Currer Bell)". После смерти месье Эгера университетский профессор нашел эти рукописи в букинистическом магазине в Брюсселе и продал Британскому музею[12].
Какое-то время Шарлотта сама обучала английскому языку месье Эгера, а также — зятя его первой жены месье Шапеля (M. Chapelle), который, возможно, был преподавателем музыки в Брюссельской Консерватории и который, вероятно, какое-то время давал уроки игры на фортепиано Эмили Бронте. Оба преподавателя садились за ученическую парту, а «маленькая английская ученица» (какой в то время была Шарлотта) старалась заставить их «высказываться как англичан» (из письма Шарлотты Бронте к Эллен Нассей от 6 марта 1843 года).
По свидетельствам Шарлотты, месье Эгер оказался столь же способным учеником, сколь он был талантливым учителем. Английский язык давался ему легко. Он старательно выполнял все задания Шарлотты и был во время этих занятий не менее требователен к себе, нежели на своих уроках — к своим ученицам.
Вернувшись в Хауорт, Шарлотта сильно затосковала по своему учителю. Она стала писать ему письма, в которых выражала свои душевные страдания[13]. Известно, что месье Эгер в какой-то момент попытался уничтожить эти послания, однако известно, что письма Шарлотты (по крайней мере, отчасти) были спасены и восстановлены его женой[14]. В 1856 году Эгер впервые показал письма Шарлотты Бронте Элизабет Гаскелл, работавшей тогда над «Жизнью Шарлотты Бронте»[15]. Гаскелл, однако, скрыла истинный смысл этих писем, и чувства Шарлотты Бронте к Константину Эгеру стали известны только в 1913 году, когда Поль Эгер, сын Константина Эгера, передал ее письма к его отцу Британскому музею, и они были опубликованы в газете «Таймс»[16]. Возможно, что письма Шарлотты к месье Эгеру остались без ответа. Однако есть сведения, что Константин Эгер все же послал Шарлотте Бронте несколько писем, которые та полностью уничтожила после своей помолвки.
Получив известия о смерти тётушки Брэнуэлл, 29 октября 1842 года, сестры спешно покинули брюссельский пансион, однако влюбленная Шарлотта вернулась туда на второй год – на этот раз в качестве учительницы. Это был тяжелый для нее период, поскольку женатый месье Эгер держал свою ученицу на расстоянии. Шарлотта, оказавшаяся совсем одна в чужой стране, страдала от безысходности и одиночества. Она впала в затяжную депрессию, из которой выкарабкивалась с большим трудом.
----------------------------------------------------
[1] Подробнее об этом см. в разделе: «Интересные сведения о жизни и творчестве семьи Бронте».
[1] Подробнее об этом см. в разделе: «Интересные сведения о жизни и творчестве семьи Бронте».
[2] Есть сведения, что рост Шарлотты Бронте составлял 1 метр 47 сантиметров. [См.: Maletzke E. Das Leben der Brontës. – Berlin: Btb, 1992 (более позднее издание этой книги: Maletzke E. Das Leben der Brontës. – Insel Verlag GmbH, 2008)]. По сохранившимся платьям Шарлотты Бронте (учитывая, что в то время было принято носить корсеты) специалисты установили, что окружность ее талии была равна приблизительно 50 сантиметрам.
[3] Цит. по: Бронте Э. Грозовой Перевал: Роман; Стихотворения. – М.: Худож. лит., 1990. – С. 311. — (Сестры Бронте. Кн. 3). Перевод с англ. Т. Казавчинской. (Орфография перевода сохранена).
[4] Там же. – С. 309 – 310.
[5] Тугушева М. Шарлотта Бронте: Очерк жизни и творчества. – М.: Худож. лит., 1982. – С. 171.
[6] Точнее — 18 месяцев.
[7] Цит. по: Петерсон О. Семейство Бронте: (Керрер, Эллис и Актон Белль). – СПб.: Тип. И. Н. Скороходова, 1895. – С. 128 – 129.
[8] Напомним, что немаловажную роль в том, что дети пастора были вынуждены искать себе работу, сыграл тот фактор, что в случае своего выхода в отставку священнику приходилось отдавать преемнику все «средства к существованию», включая доход и жилье, предоставлявшееся на время пребывания в должности.
[9] Shorter C. The Brontës: Life and Letters. V. I. – London, 1908. – P. 224; Спарк М. Эмили Бронте — жизнь и творчество // Бронте Э. Грозовой Перевал: Роман; Стихотворения. – М.: Худож. лит., 1990. – С. 396. — (Сестры Бронте. Кн. 3). Перевод с англ. И. Гуровой.
[10] О пребывании сестер Бронте в Брюсселе см. также в разделах: «Персоналии. — Эмили Джейн Бронте», «Персоналии. — Константин Эгер и Клэр Зоэ Эгер (урожденная Парент)», «Места. — Места сестер Бронте. — Пансион супругов Эгер» и «Творчество. — Эссе».
[11] Подробнее об этом см. в разделах: «Персоналии. — Константин Эгер и Клэр Зоэ Эгер (урожденная Парент)» и «Места. — Места сестер Бронте. — Пансион супругов Эгер».
[12] Об этом см. также в разделе: «Персоналии. — Константин Эгер и Клэр Зоэ Эгер (урожденная Парент)».
[13] Образцы писем Шарлотты Бронте к месье Эгеру приведены в разделе: «Корреспонденция. — Избранная корреспонденция Шарлотты Бронте. — Из писем Шарлотты Бронте к Константину Эгеру». О письмах Шарлотты Бронте к Константину Эгеру см. также в разделах: «Персоналии. — Константин Эгер и Клэр Зоэ Эгер (урожденная Парент)» и «Места. — Места сестер Бронте. — Пансион супругов Эгер».
[14] В разделах: «Персоналии. — Константин Эгер и Клэр Зоэ Эгер (урожденная Парент)» и «Корреспонденция. — Избранная корреспонденция Шарлотты Бронте. — Из писем Шарлотты Бронте к Константину Эгеру» представлена иллюстрация письма Шарлотты Бронте к Константину Эгеру от 8 января 1845 года. На этом письме отчетливо видны сшитые ниткой фрагменты. Известно, что месье Эгер разорвал это письмо на кусочки, а его жена Клэр Зоэ Эгер (урожденная Парент) соединила фрагменты письма и восстановила его целостность.
[15] Биографическая книга Элизабет Гаскелл «Жизнь Шарлотты Бронте» /«The Life of Charlotte Brontë» была опубликована в двух томах 25 марта 1857 года. (Данные по: Alexander Ch. and Sellars J. The Art of the Brontës. – Cambridge UK: Cambridge University Press, 1995. – P. XXVI).
[16] См.: The Times 29 июля 1913 года. Перевод и комментарий Марион Спильманн. В 2012 году Британская библиотека опубликовала редкие письма Шарлотты Бронте к Константину Эгеру, из которых следует, что она испытывала к нему романтические чувства. Письма были напечатаны в сборнике "Любовные письма: два тысячелетия романтики" ("Love Letters: 2000 Years of Romance").
