НОВАЯ ВЕРСИЯ СТАРОГО РОМАНА
10 октября 2001
Бронте Ш. Джейн Эйр; Форд Б. Рождество в Индии: [Романы / Пер. с англ. И.Гуровой, В.Семенова]. — М.: АСТ, 2000. — 637 с.
Взыскательные читатели, скорее всего, пройдут мимо этой зеленой в разводах книги, на обложке которой (сильно подрумяненные и подретушированные) изображены Тимоти Далтон и Зила Кларк, исполнители главных ролей в популярном английском телефильме "Джейн Эйр".
А между тем книга эта в своем роде событие.
Правда, понять это можно далеко не сразу. Первая мысль: ну, вот, очередное переиздание, да еще в такой дурацкой обложке, да еще присобачено, другого слова и не подберешь, нелепейшее продолжение знаменитого романа, состряпанное некоей Барбарой Форд (земной поклон господам издателям!). Ни предисловия, ни комментариев, ничего…
И, тем не менее, это не совсем та "Джейн Эйр", к которой мы все привыкли. А может быть, даже совсем не та. Новый перевод сделан известнейшим мастером — Ириной Гавриловной Гуровой. Фактически это первый полный перевод романа на русский язык.
Предвижу недоуменный вопрос: а чем старый-то перевод был плох? Да тем именно, что был он неполон. И сейчас уже трудно сказать, кто был в этом более виноват: переводчица В.Станевич, переводившая преимущественно с немецкого, или гослитовские редакторы, на славу потрудившиеся над ее детищем (кажется, еще в конце сороковых годов) и тщательно вымаравшие все с их точки зрения сомнительные места, в особенности те, где речь шла о религии и Господе Боге. Абсолютно всё им, конечно, изъять не удалось, хотя они и старались. И все-таки, в самом конце восьмидесятых сотрудникам издательства "Художественная литература", готовившим трехтомник сестер Бронте, пришлось обратиться к Ирине Гавриловне, дабы она восполнила недостающие фрагменты, не трогая при этом текст В.Станевич.
Что и было сделано.
Однако "худлитовцы" оказались не правы. Ибо опытный переводчик, воспроизводя отсутствующие куски, замечал одновременно, как тонко, можно сказать, мастерски, почти неуловимо изменяли советские цензоры в уцелевших абзацах всю суть и смысл написанного Шарлоттой Бронте.
Как же это было обидно! Во-первых, потому что "Джейн Эйр" — особенная книга. Не счесть, сколько поколений девочек и девушек украдкой роняли слезы на страницы с историей о юной гувернантке — маленькой, хрупкой, но невероятно стойкой к невзгодам и верной своим убеждениям, которая после многих испытаний соединилась, наконец, со своим возлюбленным (формула, впоследствии использованная сотнями и тысячами представительниц "чувствительного" жанра). Но дело не в том, что роман с теперешней точки зрения донельзя сентиментален. Шарлотта Бронте одной из первых в английской, да и вообще в литературе осмелилась так искренне, так страстно и, в конечном счете, так правдиво рассказать о любви, о вере, о долге, о простых человеческих чувствах. И была за это вознаграждена. "Джейн Эйр" и сегодня читается так же свежо и захватывающе, как и полтора столетия назад, и пока устаревать не собирается. В отличие от прочих ее созданий: романов "Городок", "Шерли", "Учитель" (сейчас ведь их мало кто помнит)…
Во-вторых, для переводчика, особенно такого как Гурова, все эти вольности с текстом Шарлотты Бронте обидны были еще и потому, что главным принципом своей работы Ирина Гавриловна всегда считала и считает максимально точный перевод иностранного произведения на русский язык. Боже упаси, никакой отсебятины (иные переводчики частенько этим грешат), а уж, тем более, никаких цензурных изъятий! Всю жизнь Ирина Гавриловна старалась "средствами русского языка воссоздать всю совокупность художественных приемов писателя, которые отличают его ото всех остальных, писавших до него или после". Сколько крови попортили ей в свое время советские редакторы, полагавшие, что им лучше знать, в каком виде следует читать иностранных авторов нашим книгоманам и книгочеям! А Гурова всегда с уважением относилась как к переводимому автору, не позволяя себе малейших отклонений от написанного им (за что недруги тут же окрестили ее "буквалистом"), так и к своим читателям, которых она не считала глупее себя и никогда не "перетолковывала" для них (то есть, не упрощала, не сводила к примитиву!) таких сложных писателей как Томас Вулф, Стейнбек или Фолкнер.
Так уж вышло, что за полвека работы в художественном переводе Гурова подарила русскоязычным читателям целую библиотеку зарубежной литературы. Можно не сомневаться, что любой, действительно любой человек, прочитавший за свою жизнь хотя бы несколько книг, знаком с ее переводами.
Может быть, вам приходилось читать куперовских "Пионеров"? Это работа Гуровой. Или что-нибудь из Джейн Остин? "Чувство и чувствительность", "Гордость и гордыня"? И это Гурова. Почти все, что написала третья из сестер Бронте — Энн, тоже переведено Гуровой. А марктвеновские "Простаки за границей"? А "Сэр Найджел" Конан Дойля? А "Странная история доктора Джекила и мистера Хайда" Стивенсона? А "Рольф в лесах" Сетона-Томпсона? А "Монах" Мэтью Грегори Льюиса? А "Сними обувь твою" Этель Лилиан Войнич?..
Диккенс и Теккерей, Джек Лондон и Киплинг, Эдгар По и Агата Кристи, Мелвилл и Уэллс, Джордж Эллиот и Томас Вулф, Стейнбек и Фолкнер, О.Генри и Вудхаус, Джон Апдайк и Уильям Голдинг, Рэй Брэдбери и его однофамилец Малькольм, Кервуд и Стивен Кинг… — вот далеко не полный список тех, кого Ирине Гавриловне приходилось переводить. А еще Конрад Лоренц, Фарли Моуэт, Джеймс Хэрриот — литературу о животных Гурова всегда переводила с удовольствием.
У любителей фантастики к Ирине Гавриловне особая любовь: блистательные переводы саймаковского "Заповедника гоблинов", азимовского романа "Сами боги", "Планеты изгнания" Урсулы Ле Гуин и ее же повести "Слово для "леса" и "мира" одно" знают, без сомнения, все "фэны".
Вот уж воистину — комментарии излишни!
Переводя "Джейн Эйр", что называется, от начала и до конца, Гурова осталась так же верна себе, как и несгибаемая героиня Шарлотты Бронте. Взяв английскую книгу, она, как всегда, воспроизвела ее по-русски, ни слова не убавляя и не прибавляя от себя. Таково уж ее творческое или, если угодно, "нетворческое" credo!
Новая "Джейн Эйр" со всеми ее заботливо переведенными Гуровой ахами и охами, порывистыми обращениями к Всевышнему и прочими душещипательными моментами стала, быть может, еще более сентиментальной и слезоточивой книгой, чем та, которую мы знали прежде. Но тут уж ничего не поделаешь — что написано пером, да еще в позапрошлом веке… Короче говоря, топор — орудие редактора, а не переводчика.
Сама Ирина Гавриловна в глубине души, может быть, и посмеивалась над чрезмерной эмоциональностью и трогательной наивностью сочинительницы из девятнадцатого столетия. Но вот для читателей ироническое отношение переводчика так и останется тайной за семью печатями. Ибо переводчик, по мнению Гуровой, — всего лишь посредник между писателем и читателем, а потому его как бы и нет, он обязан целиком и полностью, без остатка раствориться в переводимом авторе.
Вот, собственно, и все ее профессиональные секреты. * * *
Очевидно, вняв просьбам читателей, издательство "АСТ" весьма оперативно переиздало роман "Джейн Эйр" в переводе И.Г.Гуровой без никчемного довеска в виде Барбары Форд и с новой, на сей раз вполне приличной обложкой.
А между тем книга эта в своем роде событие.
Правда, понять это можно далеко не сразу. Первая мысль: ну, вот, очередное переиздание, да еще в такой дурацкой обложке, да еще присобачено, другого слова и не подберешь, нелепейшее продолжение знаменитого романа, состряпанное некоей Барбарой Форд (земной поклон господам издателям!). Ни предисловия, ни комментариев, ничего…
И, тем не менее, это не совсем та "Джейн Эйр", к которой мы все привыкли. А может быть, даже совсем не та. Новый перевод сделан известнейшим мастером — Ириной Гавриловной Гуровой. Фактически это первый полный перевод романа на русский язык.
Предвижу недоуменный вопрос: а чем старый-то перевод был плох? Да тем именно, что был он неполон. И сейчас уже трудно сказать, кто был в этом более виноват: переводчица В.Станевич, переводившая преимущественно с немецкого, или гослитовские редакторы, на славу потрудившиеся над ее детищем (кажется, еще в конце сороковых годов) и тщательно вымаравшие все с их точки зрения сомнительные места, в особенности те, где речь шла о религии и Господе Боге. Абсолютно всё им, конечно, изъять не удалось, хотя они и старались. И все-таки, в самом конце восьмидесятых сотрудникам издательства "Художественная литература", готовившим трехтомник сестер Бронте, пришлось обратиться к Ирине Гавриловне, дабы она восполнила недостающие фрагменты, не трогая при этом текст В.Станевич.
Что и было сделано.
Однако "худлитовцы" оказались не правы. Ибо опытный переводчик, воспроизводя отсутствующие куски, замечал одновременно, как тонко, можно сказать, мастерски, почти неуловимо изменяли советские цензоры в уцелевших абзацах всю суть и смысл написанного Шарлоттой Бронте.
Как же это было обидно! Во-первых, потому что "Джейн Эйр" — особенная книга. Не счесть, сколько поколений девочек и девушек украдкой роняли слезы на страницы с историей о юной гувернантке — маленькой, хрупкой, но невероятно стойкой к невзгодам и верной своим убеждениям, которая после многих испытаний соединилась, наконец, со своим возлюбленным (формула, впоследствии использованная сотнями и тысячами представительниц "чувствительного" жанра). Но дело не в том, что роман с теперешней точки зрения донельзя сентиментален. Шарлотта Бронте одной из первых в английской, да и вообще в литературе осмелилась так искренне, так страстно и, в конечном счете, так правдиво рассказать о любви, о вере, о долге, о простых человеческих чувствах. И была за это вознаграждена. "Джейн Эйр" и сегодня читается так же свежо и захватывающе, как и полтора столетия назад, и пока устаревать не собирается. В отличие от прочих ее созданий: романов "Городок", "Шерли", "Учитель" (сейчас ведь их мало кто помнит)…
Во-вторых, для переводчика, особенно такого как Гурова, все эти вольности с текстом Шарлотты Бронте обидны были еще и потому, что главным принципом своей работы Ирина Гавриловна всегда считала и считает максимально точный перевод иностранного произведения на русский язык. Боже упаси, никакой отсебятины (иные переводчики частенько этим грешат), а уж, тем более, никаких цензурных изъятий! Всю жизнь Ирина Гавриловна старалась "средствами русского языка воссоздать всю совокупность художественных приемов писателя, которые отличают его ото всех остальных, писавших до него или после". Сколько крови попортили ей в свое время советские редакторы, полагавшие, что им лучше знать, в каком виде следует читать иностранных авторов нашим книгоманам и книгочеям! А Гурова всегда с уважением относилась как к переводимому автору, не позволяя себе малейших отклонений от написанного им (за что недруги тут же окрестили ее "буквалистом"), так и к своим читателям, которых она не считала глупее себя и никогда не "перетолковывала" для них (то есть, не упрощала, не сводила к примитиву!) таких сложных писателей как Томас Вулф, Стейнбек или Фолкнер.
Так уж вышло, что за полвека работы в художественном переводе Гурова подарила русскоязычным читателям целую библиотеку зарубежной литературы. Можно не сомневаться, что любой, действительно любой человек, прочитавший за свою жизнь хотя бы несколько книг, знаком с ее переводами.
Может быть, вам приходилось читать куперовских "Пионеров"? Это работа Гуровой. Или что-нибудь из Джейн Остин? "Чувство и чувствительность", "Гордость и гордыня"? И это Гурова. Почти все, что написала третья из сестер Бронте — Энн, тоже переведено Гуровой. А марктвеновские "Простаки за границей"? А "Сэр Найджел" Конан Дойля? А "Странная история доктора Джекила и мистера Хайда" Стивенсона? А "Рольф в лесах" Сетона-Томпсона? А "Монах" Мэтью Грегори Льюиса? А "Сними обувь твою" Этель Лилиан Войнич?..
Диккенс и Теккерей, Джек Лондон и Киплинг, Эдгар По и Агата Кристи, Мелвилл и Уэллс, Джордж Эллиот и Томас Вулф, Стейнбек и Фолкнер, О.Генри и Вудхаус, Джон Апдайк и Уильям Голдинг, Рэй Брэдбери и его однофамилец Малькольм, Кервуд и Стивен Кинг… — вот далеко не полный список тех, кого Ирине Гавриловне приходилось переводить. А еще Конрад Лоренц, Фарли Моуэт, Джеймс Хэрриот — литературу о животных Гурова всегда переводила с удовольствием.
У любителей фантастики к Ирине Гавриловне особая любовь: блистательные переводы саймаковского "Заповедника гоблинов", азимовского романа "Сами боги", "Планеты изгнания" Урсулы Ле Гуин и ее же повести "Слово для "леса" и "мира" одно" знают, без сомнения, все "фэны".
Вот уж воистину — комментарии излишни!
Переводя "Джейн Эйр", что называется, от начала и до конца, Гурова осталась так же верна себе, как и несгибаемая героиня Шарлотты Бронте. Взяв английскую книгу, она, как всегда, воспроизвела ее по-русски, ни слова не убавляя и не прибавляя от себя. Таково уж ее творческое или, если угодно, "нетворческое" credo!
Новая "Джейн Эйр" со всеми ее заботливо переведенными Гуровой ахами и охами, порывистыми обращениями к Всевышнему и прочими душещипательными моментами стала, быть может, еще более сентиментальной и слезоточивой книгой, чем та, которую мы знали прежде. Но тут уж ничего не поделаешь — что написано пером, да еще в позапрошлом веке… Короче говоря, топор — орудие редактора, а не переводчика.
Сама Ирина Гавриловна в глубине души, может быть, и посмеивалась над чрезмерной эмоциональностью и трогательной наивностью сочинительницы из девятнадцатого столетия. Но вот для читателей ироническое отношение переводчика так и останется тайной за семью печатями. Ибо переводчик, по мнению Гуровой, — всего лишь посредник между писателем и читателем, а потому его как бы и нет, он обязан целиком и полностью, без остатка раствориться в переводимом авторе.
Вот, собственно, и все ее профессиональные секреты. * * *
Очевидно, вняв просьбам читателей, издательство "АСТ" весьма оперативно переиздало роман "Джейн Эйр" в переводе И.Г.Гуровой без никчемного довеска в виде Барбары Форд и с новой, на сей раз вполне приличной обложкой.
Бронте Ш. Джейн Эйр: Роман / Пер. с англ. И.Г.Гуровой. — М.: АСТ, 2001. — 445 с. — (Золотая коллекция любовного романа). Купить на
Яндекс.Маркете
Алексей Копейкин
Алексей Копейкин
См. также: Интервью с И.Г.Гуровой на сайте «Русского Журнала»
© Идея и содержание, РГДБ
Тех. поддержка: РЖ, mailto:%20vc@russ.ru
(Орфография источника сохранена)
