ШАРЛОТТА БРОНТЕ
ОБ «ЭЛЛИСЕ» И «ЭКТОНЕ»[1]
(Из писем)
«21 декабря 1847
Вы близки к истине в ваших суждениях о "Грозовом Перевале" и "Агнес Грей". Эллис обладает сильным оригинальным умом, которому присуща странная и даже мрачная власть. Когда он пишет стихи, власть эта проявляется в языке, одновременно сжатом, отполированном и утонченном, но в прозе воплощается в сценах, которые более потрясают, чем привлекают. Впрочем, Эллис знает свои недостатки и сумеет их преодолеть. "Агнес Грей" отражает дух своего автора».
«15 февраля 1848
Мне бы очень... хотелось взглянуть на "большой мир" с тем спокойствием, о котором вы пишете... Эллис, полагаю, вскоре с отвращением отвернулся бы от этого зрелища. Не думаю, что согласно его кредо "предмет познания людского — человек"[2], во всяком случае, искусственный человек больших городов. В некоторых отношениях Эллис представляется мне теоретиком: порой он высказывает идеи, которые, на мой взгляд, гораздо более смелы и оригинальны, чем практичны. Быть может, ум его опережает мой, но, во всяком случае, он часто следует иным путем. По-моему, в полной своей силе Эллис может предстать только как эссеист...»
«14 августа 1848
Вы замечаете, что мистер Хантингдон напоминает вам Рочестера. Неужели? Никакого сходства ведь между ними нет. Основа характера у них совершенно разная. Хантингдон образец эгоистичного от природы, чувственного, неглубокого человека чье единственное достоинство веселость — поддерживает его только, пока он молод и здоров, чьи лучшие дни приходятся на юность, кто неспособен извлекать уроки из опыта, кто с возрастом, несомненно, будет становиться се хуже и хуже. У мистера Рочестера вдумчивая натура и глубоко чувствующее сердце. Он не эгоистичен и не предается порокам. Он дурно воспитан, поддается заблуждениям и ошибается, когда ошибается, из-за опрометчивости и неопытности. Некоторое время он ведет тот образ жизни, какой свойствен большинству мужчин, но он несравненно лучше многих и многих из них, а потому такая пошлая жизнь ему не нравится, он не находит в ней счастья. Опыт для него суровый учитель, но у него достаточно благоразумия, чтобы почерпнуть мудрость из этих уроков. С годами он становится лучше, пена юношеских промахов уносится временем, а все истинно в нем хорошее остается. Его натура как хорошее вино, которое с годами не становится кислым, но приобретает мягкость. Во всяком случае, такой характер я стремилась нарисовать. Хитклиф в "Грозовом Перевале" тоже совсем иное творение. Он воплощает воздействие, которое постоянная несправедливость и жестокое обращение могут оказать на натуру, от природы извращенную, мстительную и неумолимую. Умелое воспитание и доброе отношение, быть может, превратили бы черное цыганское отродье в человека, но тирания и невежество сделали из него демона. А самое худшее заключается в том, что все повествование, в котором он фигурирует, словно бы проникнуто его духом, обитающим в каждой пустоши, в каждой лощине и кивающим среди веток каждой ели на Перевале».
О МЛАДШЕЙ СЕСТРЕ[3]
(Из предисловия)
Столь же неблагосклонный прием был оказан и «Незнакомке из Уайлдфелл-Холла» Эктона Белла. Это меня не удивляет. Выбор темы был большой ошибкой. Трудно даже вообразить что-нибудь более чуждое натуре автора. Побуждения, продиктовавшие этот выбор, были чистыми, но, думается, несколько болезненными. Ей довелось наблюдать возле себя в течение долгих лет страшные следствия дурного использования талантов и злоупотребления способностями. Натура ее была чувствительной замкнутой и меланхоличной. То, что она наблюдала, глубоко проникало ей в душу и причиняло вред. Она столь долго и упорно сосредотачивалась на этом, что в конце концов уверовала, будто на нее возложен долг изобразить каждую подробность (разумеется, используя вымышленные характеры, события и положения) в предостережение другим. Она ненавидела свой труд, но упорно его продолжала. Когда ее уговаривали, она видела в самых веских доводах лишь предлог для самопотакания. Нет, она должна быть честной. Она не должна лакировать, смягчать или умалчивать. Эта продиктованная самыми лучшими побуждениями решимость истолковывалась неверно и навлекала на нее сердитые порицания, которые она сносила, — как и все, что было ей тяжело, — с кротким неиссякаемым терпением. Она была глубоко верующей и истовой христианкой, но ее недолгая безупречная жизнь была омрачена религиозной меланхолией.
1850
----------------------------------------------------
[1] © Перевод. Гурова И., 1990 г. Цит по изд.: Бронте Э. Грозовой Перевал: Роман; Стихотворения. – М.: Худож. лит., 1990.– С. 305 – 307.
[2] Цитата из «Опыта о человеке» — философской поэмы английского поэта Александра Поупа (1688—1744).
[3] Перевод. Гурова И., 1990 г.
